По нарисованным на полу указателям прохожу через выставочный павильон № 2 Всероссийского выставочного центра и оказываюсь перед лёгкой полупрозрачной занавеской. За ней — большой, высочайший, залитый солнцем застеклённый зал. Тут, во увлажненной и горячей атмосфере тропиков, сотки красивых бабочек. Они всюду: в воздухе, на цветах и листьях, на стенках, потолке, на камнях у фонтанчиков, на кормушках с нарезанными фруктами...

Я увидел знакомых мне по тропикам большущих американских бабочек — ослепительно голубого морфо пелеидеса (Morpno peleides) и калиго атрейя (Caligo atreus), его крылья тоже отсвечивают глубочайшим голубым светом. С нижней стороны на задних крыльях калиго — большой, тёмный, но очень броский глазок в белоснежной оправе. Такие «глаза» могут отпугивать атакующего хищника либо отвлекать его внимание от тела бабочки.

При виде этих красавиц мне сходу вспомнилась встреча с американскими бабочками в округах перуанского города Икитоса в сельве Амазонки.

Январь 1998 года. Мокроватая жара — как на верхней полке в парилке. Мой проводник краснокожий Марви, безпрерывно взмахивая мачете, прорубает тропу в плотной зелёной стенке кустов, травок и лиан. Сумрачно. Под сплошным пологом сомкнувшихся крон высоких деревьев не видно неба. Тихо. Только звенят москиты, да время от времени орет невидимая птица. Даже мортышки высоко в густой листве проносятся бесшумно. Поглощённый ожиданием чуда, не замечаю ни облепивших меня с ног до головы комаров, ни воды, наполнившей башмаки.

Вдруг колоритная голубая молния сверкнула над головой. Морфо! Она светится голубым железным блеском. На нижней, коричневой стороне каждого из её крыльев, напоминающих сухой лист, выделяется чёткий глазок с белоснежным центром. Тельце, как у всех морфо, очень малеханькое по сопоставлению с большущими крыльями. Умопомрачительно, что при, казалось бы, маленький мышечной массе морфо могут длительно летать с высочайшей скоростью, нередко взмахивая крыльями и ловко лавируя в густой непроходимой листве. Как им это удаётся — не понимаю.

Мы направляемся к разложенным намедни приманкам — это бананы, три денька выдержанные в сладком сиропе. Марви, потомственный охотник, выросший в тропических зарослях, помнит все веточки и стволы, на которые мы нанизали и положили дольки бананов. На такие приманки посреди иных летят и очень редчайшие бабочки, которых не только лишь изловить, да и узреть — большая фортуна. Напившись перебродившего фруктового сока, они «хмелеют» и время от времени даже позволяют взять себя нагими руками.

Марви выводит меня на неширокую тропинку к высочайшему узкому пеньку, на котором лежит банан. А на банане посиживает, сложив большенные крылья, огромная калиго идоменеус (Сaligo idomeneus). Чтоб бабочка оказалась в сачке, мне нужно быстрым скачком провести нижний край его обода меж бабочкой и пеньком, другими словами попасть по банану. Решив не рисковать, я осторожно подвожу пальцы к туловищу тихо сидящей бабочки и беру её за грудку. Потревоженная, она открывает крылья, и они вспыхивают сине-фиолетовым цветом. Проводник хвалебно поднимает ввысь большой палец.

Любопытно, что калиго, которые обычно летают ранешным днем и в сумерках, а днём скрываются в затенённых, глухих местах, открыто сосут сок приманок даже в полдень, не способен устоять перед настолько симпатичным запахом.

О тропических зарослях Юго-Восточной Азии в Доме бабочек напоминают большенные трой-десы (Troides): бархатно-чёрные, с золотыми задними крыльями. Когда тройдес летит вдоль плотной зелёной стенки тропического леса, его ярко-жёлтые задние крылья кажутся пылающей лампочкой.

Внезапно мне на рукав садится большая бабочка и открывает свои калоритные пёстрые крылья. Я узнаю в ней африканского парусника демодока (Papilio demodocus). И вновь вспоминается путешествие, сейчас уже на юг Камеруна (эта страна находится на западе Центральной Африки), в окрестности городка Амбама.

Солнце, поднимаясь из-за лесистых сопок, начинает рассеивать предутренний туман. Мы с Андреем Сочивко, известным художником-фотографом и энтомологом, ищем в стене непроходимых джунглей просвет, который позволил бы углубиться в заросли. И тут на сочно-зелёном листе цветущего кустика я увидел распахнувшего крылья великолепного парусника демодока.

В последние годы энтомологи наконец-то отыскали, возможно, самую крупную бабочку в мире. Чемпионом признана гигантская павлиноглазка аттакус атлас император (Аttacus atlas imperator) с размахом крыльев до 32 см. Мне повезло: в Доме бабочек я встретил сразу двух аттакусов. И тут же вспомнилась поездка на Памир.

Июль. Раннее утро. Едем на ЗИЛе по Ошско-Хорогскому тракту, переезжаем перевал Кызыл-Арт Заалайского хребта и спускаемся в высокогорную пустыню — долину реки Маркансу. Это уже Памир! Со всех боков долину окружают близкие и далёкие снежные вершины. На склонах гор сияет снег. Впереди — огромное высокогорное озеро Каракуль. Сколько не бываю здесь, всякий раз поражает густая синева озера, по яркости сравнимая разве что с блеском крыльев бабочки морфо.

У прибрежного кишлака в кабину подсел капитан-пограничник. Разговорились. Узнав, что я собираю бабочек, капитан рассказал: «Два года назад один москвич поймал недалеко в горах вот такую бабочку», — и развел руки сантиметров на тридцать. «Не такую, а такую, — ответил я, показав руками сантиметров десять. — А москвич этот — я!»

Почему на Памире помнили о моей находке? Почему вообще человек с большим интересом и даже восторгом относится к бабочкам? Почему при взгляде на них у людей добреют глаза, светлеют лица? Вероятнее всего, причина в том, что бабочки — настоящее чудо природы, может быть, одно из лучших её творений. В рисунке крыльев этих существ удивительно гармонично сочетаются самые невероятные цвета и оттенки. Общение с ними учит нас воспринимать и понимать прекрасное, находить гармонию и красоту в природе, в искусстве, в людях.

Я думаю, неслучайно многие выдающиеся учёные, художники, писатели, политики с детства собирали и изучали бабочек. Это, например, великие русские химики-органики Александр Михайлович Бутлеров и Александр Николаевич Несмеянов, выдающийся физиолог Иван Петрович Павлов, знаменитые писатели Сергей Тимофеевич Аксаков, Владимир Владимирович Набоков, Михаил Афанасьевич Булгаков.

...Налюбовавшись яркокрылыми красавицами, я переключил внимание на посетителей Дома бабочек. Их было много. Взрослые и особенно дети радовались и смеялись, когда бабочки садились им на голову, руки, плечи, даже на нос. Замечательно, что всё это происходит в Москве, причём в любое время года и в любую погоду. Я очень надеюсь, что у вас, как и у меня, встреча с прекрасными бабочками разбудит любовь к природе и вы сохраните интерес к ней на всю жизнь.

Возможно, впереди вас ждут настоящие далекие экспедиции. Ведь бабочки обитают на всём земном шаре, кроме Антарктики и покрытых вечными снегами горных вершин и районов Арктики. Я уверен, что в безлюдных джунглях, на неприступных скалах высокогорий ну и в других местах, где энтомологи пока не побывали, наблюдательных, настойчивых и отважных ждут встречи с прекрасными, ещё неизвестными науке бабочками.