...Год 1964-й. Июль. Собенские озера. Они маленькие, входят в водную систему озера Селигер. Чаша первого озера ограждена высочайшими, всхолмленными берегами, густо поросшими лесом.

Группа из 4 юных научных служащих только-только окончила тяжелый волочил из залива у Березовского городища, наиблежайшего к озерам, тяжеленной лодки местной постройки. Лодку удалось заполучить сначала путешествия по озеру Селигер в древнем селении Никола-Рожок. Традиционная, грубая простота лодки совершенно соответствовала просторам Селигера, но мало-мальскую протоку помельче приходилось преодолевать волоком, подкладывая катки. Группа окончила таковой волочил поздно вечерком и блаженно отдыхала посредине первого Собенского озера.

Легкий дождик, до того жадно сеявшийся из низкой облачности и помогавший волоку, охлаждая жар разгоряченных работой тел, закончился, хотя небо и не очистилось. Полуночная мгла, сгущенная прибрежным лесом, нежное летнее тепло, обволакивающее замершее в неподвижности озеро, и полная, до неправдоподобия, тишь зачаровывали.

В один момент около 1-го из берегов вспыхнули мириады голубых огней. Они то ярко сияли в неподвижности, то дружно начинали кружиться в воздухе, некие угасали и опять вспыхивали, сияли вспышками, напоминающими вспышки люминофора в традиционном спинтарископе. Продолжительность вспышек изменялась, как будто кто-то в безмолвии, невидимый в мгле, световыми точками и тире начинал посылать сигналы о другой, затаенной жизни природы. Через какое-то время все в один момент вспыхнувшие огни так же в один момент погасли.

Никому из участников группы следить такое умопомрачительное количество жуков-светляков Lampyris noctiluka ранее не доводилось. С утра отдельных жуков еще можно было узреть на прибрежной растительности. То была ночь их вылета и супружеских игр.

Погасшие огни сделали ночную мглу еще плотнее, и ставить лодку к берегу пришлось, освещая дно озера электронным фонарем. Чудо ночи длилось, но другого рода. В отличие от только-только закончившейся голубой феерии над водой, в свете электронного фонаря озерное дно по мере движения лодки расцвечивалось все новыми и новыми рубиновыми россыпями . Таковой эффект давали глаза раков, больших и средней величины, вылезших из собственных нор на ночной промысел. Их многочисленность свидетельствовала о чистоте воды в озере.

С утра группа перебралась на 2-ое Собенское озеро. По контрасту с волшебством ночи при свете солнечного денька стала проза жизни, бессчетные следы "цивилизации" - терриконы из заржавелых консервных банок, оставленных "любителями природы", собственной инородностью безобразившие пронизанный светом и утренней свежестью юный сосняк, росший на берегу.

...Год 1977-й. (Из путевых заметок NN). Невысокие округлые горы, скорее холмы, окружающие Осло. NN с коллегой-норвежцем, для определенности назовем его Олафом, на воскресной прогулке в окрестностях Осло.

Нигде не видно ни одного явного следа пребывания человека на природе. Олаф предлагает сварить на костре кофе. NN удивлен. Как можно в парке разводить костер? Оказывается, можно, это не парк, a wild (лес).

Делается все предельно просто, как само собой разумеющееся, по устоявшейся традиции. Лопаткой, извлеченной из кармана рюкзака, аккуратно вырезаем кружок дерна и откладываем в сторону. Костер разводим из собранных сухих веточек и растительной ветоши, помогает таблетка сухого горючего. Воду берем из ближайшего кристально чистого ручья. Вскоре аромат вскипевшего, свежего кофе дополняет впечатление от чистоты окружающей природы. Остывшее кострище той же лопаткой перекапываем, поливаем водой и кружок дерна возвращаем на место.

... Год 1998-й. Периферия Вепсского леса. Лесная река. За 20 минут ходьбы по прибрежным холмам собрано 1,5 кг пластикового мусора, в главном пищевой тары. После взвешивания на рыбацком безмене мусор закапываем.

И раньше, бывая в тех местах, я старался по мере сил уменьшать видимое захламление природы, действуя по алгоритму жука-скарабея. В те времена в большинстве случаев встречалась брошенная пустая и битая стеклянная тара из-под напитков. Силикаты стекла, вообще говоря, не инородны почве, и закапывание их - как закапывают скарабеи, предварительно скатав шары из помета животных, - было оправдано. Но с возрастом желание сохранить эстетическую ценность пейзажа, естественность полюбившейся природы требовали все в большей и большей степени усилий - из-за нарастающего вала пластикового хлама, который обнаруживается в самых неожиданных местах: в топком болоте и в густой чаще леса, на заливных лугах и в речных заводях. А "скарабейничество" (неологизм мой. - Ю.М.) все более превращалось в труд египетский. Пока и вовсе в последние годы не стало сизифовым трудом. Стоило осенью привести в порядок какую-нибудь прибрежную тропу, как к концу следующего лета она "зарастала" пластиковым хламом едва ли не больше прежнего. Стало очевидно, что требуются какие-то иные подходы.

При помощи лопаты задача не решается. Остается взывать к разуму. Чтобы джанаба (по-арабски все, что имеет запах скверны. - Ю.М.) не заполонила Землю, уподобимся нашим меньшим братьям, наиболее аккуратные из которых прячут свои даже естественные "следы", закапывая погадки. Пусть призыв "не оставлять следов" (сокращенно неос) будет одиннадцатой заповедью вашей и ваших друзей, когда ветер странствий позовет вас в дорогу.