Начнём с того, что в девяноста 9 случаях из 100 травку весной поджигают люди. И только одно возгорание можно разъяснить естественными причинами, к примеру концентрацией солнечных лучей в бутылочном осколке. Ну и в этом повинны всё равно люди: нечего разбрасывать бутылки по обочинам.

Появляется вопрос, откуда появилась такая странноватая тяга к вешним поджогам? Один из вероятных ответов — из древней технологии подготовки земли под пашню. Поле тяжело пахать, если на нём осталась прошлогодняя травка. Убрать её с большой площади нереально, куда проще подпалить. А заодно с ней спалить и значительную часть семян сорняков.

Это что-то разъясняет, но неуж-то традиция так живуча? Уже издавна нет необходимости у фермеров поджигать старенькую травку перед вспашкой, ну и в огнепоклонничестве увидены по большей части как раз горожане.

Мы опросили несколько 10-ов людей, поджигавших травку в Можайском, Клинском, Солнечногорском и Волоколамском районах Столичной области. На вопрос, для чего вы подожгли травку, получены всего три варианта ответа. 1-ый: «Не знаю» (!). В главном так отвечают детки, испуганные внезапно появившимся перед ними дядькой, пристающим с дурацкими вопросами. 2-ой вариант: «Интересно». При всем этом, что конкретно любопытно, обычно, не поясняется. И в конце концов, 3-ий, самый распространённый ответ: «Полезно для удобрения почвы» либо, как вариант, «Полезно для удобрения земли и освобождения от сухой растительности». Отвечающие так люди совсем твёрдо убеждены в собственной правоте. В качестве доказательства, обычно, предлагают поглядеть на участки после пала и сопоставить их с территориями, до которых огнь не добрался. На прожжённых участках уже зеленеет трава, а на заваленных прошлогодней травкой и листвой всё серо, будто бы снег только-только сошёл и до майского солнышка ещё далековато.

Снаружи всё так. Но давайте разглядим пристально, что происходит с растительностью и живностью во время вешнего пала.

К тому времени, когда оставшаяся с прошедшего года травка подсохла до таковой степени, что может поддерживать горение (другими словами пылать сама, без наружного источника огня), уже начинает расти новенькая травка и цветут 1-ые цветочки. Под слоем жухлой растительности свежайшая поросль фактически не видна, но это совсем не значит, что её не много. Просто «сухой матрас» прячет её от посторонних глаз, а заодно и защищает от частых майских ночных заморозков, и поросль эта довольно обильна. Утверждения «поджигателей», что трава после пала растёт активнее, не выдерживают проверки. На чёрном фоне пожарища она просто видна лучше, чем пробивающаяся через слой старой растительности травка на непоражённых участках. Исследования, проведённые на участке в районе Истринского водохранилища в Солнечногорском районе, показали, что биомасса свежей поросли на прогоревших участках почти втрое ниже, чем на находящихся рядом с ними аналогичных, но не горевших площадках.

Есть и ещё один показатель — число видов растительности на горевших и негоревших участках сначала июня, другими словами в то время, когда на первый взгляд такие участки друг от друга не отличить. А разница между тем весьма значительная. На гарях (там же, в районе Истры) вырастало от 4 до 6 видов растений, и это были, по большей части, крапива и конский щавель. А на соседних негоревших площадках число видов достигало 8—10. Конский щавель был, конечно, и здесь, но вёл себя «скромнее».

Во время весенних рукотворных пожаров сгорают масса семян однолетних трав, мелкая поросль кустарников, подрост деревьев, гибнут насекомые и паукообразные. Мало того, в некоторых местах земля довольно сильно прогревается (иногда выше 90^оС на глубину до 3—4 см). В этом слое практически лишены шансов на выживание и семена растений, и личинки насекомых, и черви. Не переносят даже кратковременного перегрева лягушки и ящерицы. В весенних пожарах часто погибают птичьи кладки в гнёздах. Это будущие утки, кулики, жаворонки...

Аргумент, что зола сгоревших растений удобряет почву, так же далёк от истины, как и заявление о том, что трава растёт быстрее. Сухие стебли в течение 2—3 месяцев практически полностью перегнивают, их органическая часть оказывается на поверхности почвы, на самом деле, становится элементом этой почвы. Во время пала органика выгорает, и это приводит не к обогащению, а, напротив, к заметному снижению плодородия почвы. Особенно заметны в таких пожарах потери азота в виде газообразных окислов. И, повторюсь, огонь выжигает многочисленных насекомых, нарушая сложившийся естественный биологический баланс в припочвенном слое, вызывает подобие локальной экологической катастрофы. А для местных обитателей — и не подобие, а катастрофу самую настоящую.

Не лишним будет заметить, что Правила пожарной безопасности в лесах Российской Федерации (утверждены постановлением Правительства РФ № 886 от 09.09.1993) категорически запрещают «выжигание хвороста, лесной подстилки...», травы на лесных полянах, прогалинах, лугах и стерни на полях.

Законодательством предусмотрена довольно серьёзная ответственность за вред, нанесённый природным объектам. Например, Кодексом об административных правонарушениях введена ответственность за уничтожение мест обитания животных (ст. 8.29), за нарушение правил пожарной безопасности в лесах (ст. 8.32), за нарушение правил охраны сферы обитания или путей миграции животных (ст. 8.33), за уничтожение редких и находящихся под угрозой исчезновения видов животных или растений (ст. 8.35), за нарушение правил охраны и использования природных ресурсов на особо охраняемых природных территориях (ст. 8.39).

Теоретически за это милое развлечение может быть применена и уголовщина, например по ст. 261 Уголовного кодекса РФ: уничтожение или повреждение лесных насаждений. А если поджечь траву в заповеднике, заказнике или национальном парке, то можно «загреметь» и по ст. 262: нарушение режима особо охраняемых природных территорий и природных объектов.

То, о чём сказано выше, — только часть беды. По статистике МЧС, весной (в мае — начале июня, зависимо от региона) резко возрастает количество пожаров в дачных посёлках. Причина как минимум в половине случаев — поджоги травы (а вовсе не шашлык, как думают многие). Пожарные считают — и у них есть для этого веские основания, — что начинающиеся в конце весны лесные и торфяные пожары в почти всех случаях тоже следствие поджогов травы. Но если горящую траву потушить относительно несложно, то погасить горящий лес куда труднее. О том же, как горит торф, рассказывать не надо. Это не понаслышке знает половина населения страны.

Позволю себе закончить пафосным призывом: «Граждане! Не жгите траву! Пожалейте природу…»