Колченогая ОВСЯНКА

В трехлитровой банке суетливо металась желтоватая с бурыми пестринами птица размером с воробья. Она прыгала на одной ноге, другая лапка мертвенно висела в полусогнутом положении. Бедная пичуга пробовала задерживать равновесие при помощи правого крыла (левое, видимо, было вывихнуто либо сломано), но то и дело поскальзывалась на гладком стекле.

- Где ты ее отыскал? - спросил я у соседа, который и принес мне калеку в банке.

- Сейчас мать с сестрой изловили ее у дороги, когда ворачивались из Панкина. Как ты думаешь, она поправится?

- Не знаю… Но выпускать птицу нельзя - погибнет.

- Возьмешь ее к для себя?

- Естественно! - без размышлений согласился я.

- А кто это?

- Овсянка. Видишь, какой у нее широкий клюв? Сходу видно - зерноядная.

На 1-ые два-три часа я посадил птицу в картонную коробку и закрыл плотной материей, чтоб нездоровая малость привыкла к неволе и замкнутому месту.

К вечеру пересадил овсянку (судя по ярчайшему оперению, это был самец) в клеточку. В ней еще не так давно жил щегол, который попал в неволю в январе без маховых перьев. К началу апреля щегол уже волшебно летал, потому я выпустил его там же, где и отыскал: в зарослях репейника.

И вот мне снова подфартило: новый "пациент" тоже оказался зерноядным. Правда, препядствия у овсянки посерьезней: вывихнуты крыло и нога. Я осознавал, что надежды на излечение не достаточно, хотя всячески пробовал посодействовать бедолаге.

Клеточку поставил в закрытой комнате, чтоб коты не добрались. Насыпал пшена, налил воды, даже червяков накопал. Вышел из комнаты и спрятался за дверью, чтоб понаблюдать за птицей через щель. Овсянка, на мое удивление, сходу стала клевать корм. Но стоило мне войти, как пленница начала метаться по клеточке. Я не желал, чтоб она повредила крыло еще более, а поэтому старался не беспокоить свою подопечную без особенной необходимости.

На последующий денек наложил на хворую ногу "шину", аккуратненько вырезанную из твердого тонкодисперсного пенопласта, и закрепил ее нитками. По форме шина повторяла извив ноги птицы и имела в центре канавку.

Пристально исследовав литературу по содержанию зерноядных птиц, я добавил в рацион овес и незначительно подсолнечных семечек. Время от времени баловал овсянку сваренным вкрутую яичком, творогом либо какой-либо кашей. Спустя неделю пересадил птицу в более просторную клеточку с металлическими прутками (ее мне дали знакомые, которые приобрели для собственного попугайчика новейшую).

1-ое время страшился, что овсянка расшибет для себя лоб либо повредит крылья. Но, к счастью, мои опаски не оправдались. Скоро птица стала увереннее перепархивать с жердочки на жердочку. Прямо за крылом начала заживать и ножка. Я снял "гипс".

В мае пришлось практически на месяц уехать из моей родной деревни Денисово в столицу. Овсянку оставил на попечение матери. Когда возвратился в июне, клеточка была пуста. Ринулся к маме с расспроса ми, и она здесь же меня успокоила. Оказалось, что через пару недель после моего отъезда овсянка совершенно оздоровела, и мой друг отвез птицу на велике назад в родные места, где и выпустил на свободу.

Как знать, может быть, самец еще успел отыскать себе пару и вывести птенцов…

ВОРОБЕЙ-МУТАНТ

Фотографировать воробьев в парках Москвы - одно удовольствие. Если прихватить с собой батон белого хлеба или семечек и устроиться где-нибудь поудобнее, можно снимать суетливую свору пернатых, пока не закончится пленка или карта памяти. В такой фотоохоте всегда удается запечатлеть что-то новое в стае "мужичишек в серых армячишках".

Сейчас воробьи кормились на берегу пруда. Сначала я бросал семечки, но с ними расправа происходила очень быстро, поэтому пришлось пустить в дело батон. Щедрые ломти свежего, еще теплого хлеба вызвали настоящий переполох в пернатой братии. Воробьи отчаянно дрались за право утащить кусочек белого мякиша или хотя бы отщипнуть от него крошку.

Среди прочих я заметил ловкого воробья, который легко нанизывал большие куски на клюв и улетал с ними в укромное место, чтобы лакомиться в одиночку. Присмотревшись, обнаружил, что клюв у этой особи длиннее обычного, а надклювье вообще значительно выступает вперед, словно наконечник копья. Этим "оружием" воробей без усилий добывал самые крупные куски хлеба. Зато когда я бросал на землю семечки, он, в отличие от своих собратьев, даже не шевелился. Сложно сказать, что именно служило причиной такого поведения. Возможно, птахе больше нравился хлеб, чем семена подсолнуха. А может, аномально длинное надклювье просто не позволяло ей склевывать зерна или семечки с земли.

В практике содержания зерноядных птиц в неволе известны случаи непомерного отрастания клюва у некоторых особей. Обычно это происходит из-за недостаточного стачивания клюва либо из-за нарушения обмена веществ, одна из причин которого - дефицит витаминов, сначала группы В. Не исключено, что в условиях постоянной подкормки человеком наш "копьеносец" переключился на питание преимущественно подаваемым кормом, отказавшись от естественных источников пищи. Однако почему тогда у его собратьев не наблюдается схожей аномалии? Вероятность возникновения мутации невелика. Может, это результат адаптации, другими словами приспособления к условиям среды? Еще Дарвин отмечал широкое варьирование формы и размера клюва у различных видов вьюрков, что свидетельствует о большой вероятности изменения этого важнейшего органа в процессе эволюции.

Конечно, наиболее правдоподобным кажется вариант нарушения обмена веществ. Но куда интереснее пофантазировать, что у охотников до еловых и сосновых шишек - клестов в скором времени может появиться достойный конкурент.

БЕДНАЯ ВОРОНА

Мир дикой природы жесток по отношению к слабым или ущербным особям. Те, кто не в состоянии обеспечить себя кормом, гибнут от голода. Больные или раненые животные чаще других становятся добычей хищников. Выживание особи, перенесшей травму, зачастую сильно зависит не только лишь от степени и характера повреждения, да и от интеллекта и жизненного опыта живого существа.

Серые вороны очень умные птицы. Именно среди них иногда попадаются особи со сломанным крылом, находящие спасение у мусорных контейнеров. Однако в какой-то момент нелетающая разбойница оказывается в лапах собаки или другого четвероногого хищника.

На берегу реки мне привелось наблюдать за вороной-калекой. У нее не было левой ноги. Где и при каких обстоятельствах птица повредила конечность, неизвестно. Ясно только-только рана давно зажила, и ворона приспособилась к передвижению по земле исключительно прыжками. Равновесие она удерживала благодаря хвосту и распростертым крыльям. Птица отказалась от стадного стиля жизни и искала пропитание в одиночку. Это важный осмысленный шаг. В стае, очевидно, здоровые собратья имели преимущество перед калекой и всячески пытались обделить в еде. Полноценно постоять за найденную добычу одноногая ворона не могла и поэтому была вынуждена отказаться от совместного промысла.

Я наблюдал за птицами из укрытия для фотосъемки. Известная мне стая деревенских ворон с подозрением относилась к моей прямоугольной палатке и не подбиралась ближе чем на 20_30 метров. Зато ворона-калека осознанно шла на риск, чтобы беспрепятственно обследовать нетронутую "товарками" часть берега. И эта дерзость была оправдана: хромая птица находила забытую рыболовами прикормку, объедки с рыбацкого стола. Серым воронам несвойственно испытывать доверие к людям, однако ущербная особь вынужденно поменяла общепринятый стереотип поведения, и благодаря этому у нее появились все шансы на выживание.